Весной прошлого года крымская земля принимала участников "Первых Международных Грибоедовских чтений в Алуште". Конференция, собравшая ведущих исследователей жизни и творчества автора "Горя от ума", сразу же получила массу откликов в СМИ. Но главная публикация, посвященная этому событию, вышла совсем недавно – на страницах журнала ИРЛИ РАН "Русская литература". Сердечно благодарю её автора, Анатолия Вячеславовича Кошелева, за возможность познакомить Интернет-пользователей с текстом данной статьи.
* * *
ХРОНИКА
А. С. Грибоедов и современность. Первые Международные чтения в Алуште.
ХРОНИКА
А. С. Грибоедов и современность. Первые Международные чтения в Алуште.
 | ||
| Обложка Программы конференции "А. С. Грибоедов и современность". |
Организаторами конференции выступили Таврический государственный университет им. В.И. Вернадского, Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, Алуштинский Городской Совет, Государственный архив в Автономной республике Крым и Алуштинский филиал Крымского республиканского учреждения «Центральный музей Тавриды». Значительное содействие в организации конференции оказал Фонд поддержки публичной дипломатии имени А.М. Горчакова.
На пленарном заседании участников конференции приветствовали директор Алуштинского филиала «Центрального музея Тавриды» В.Г. Рудницкая (в здании музея проходили ученые заседания), ректор Таврического национального университета им В.И. Вернадского Н.В. Багров, директор Государственного архива в Автономной республике Крым О.В. Лобов, Алуштинский городской голова С.В. Колот, директор Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН В.Е. Багно, а также Генеральный консул РФ в Симферополе В.В. Андреев, руководитель фонда «Ad Infinitum» Герберт Лемке (Стокгольм, Швеция).
Научная часть конференции открылась докладом С.А. Фомичева (Санкт-Петербург) «Феномен А.С. Грибоедова и современность». Внимание было уделено двум аспектам проблемы. Грибоедов был прежде всего автором «Горя от ума» – произведения, открывшего эпоху Золотого века русской литературы. Вместе с тем, традиционно сама судьба Грибоедова осмыслялась впоследствии под знаком его же формулы: горе от ума. Судьба эта была уникальна уже тем, что – в отличие от всех остальных классиков, которые подвергались гонениям, – после признанного литературного успеха писатель снискал известность уже в качестве государственного деятеля. «Горе от ума» может показаться безнадежно устаревшей по своей публицистической тематике, но как драма русского праведника, в чем-то трагически нелепая, она всегда остается актуальной. Многие годы Грибоедов провел на Востоке; как дипломат он понимал долговременные интересы России в восточной политике неизмеримо глубже, нежели министерство Нессельроде. Обретенная ныне государственность и Азербайджана, и Армении предопределена Туркманчайским миром.
А.Г. Герцен (Симферополь) в докладе «А.С. Грибоедов и крымские древности» отметил высокую точность записей в крымском дневнике драматурга, причем маршруты его экскурсий по Крыму затрагивают наиболее интересные с точки зрения истории места полуострова. Все это делает дневник ценным источником для изучения архитектурно-археологических объектов. В этой связи несомненный интерес имеет первая по времени зарисовка Грибоедова тыльного фасада цитадели Мангупа. На ней отображена пристройка у дворцового здания, служившая тюрьмой, упоминания о которой содержат источники XVI – XVII вв. Кроме того, рисунок позволяет установить наличие бруствера с ружейными бойницами, надстроенного на северо-западной куртине цитадели (не сохранившегося до наших дней). Фиксация автором фразы, услышанной им от местного раввина при посещении Чуфут-Кале, позволяет решить давний историографический спор об истоках версии о хазарах как создателях «пещерных городов». Обычно автором этой версии называют А.С. Фирковича, но из свидетельства А.С. Грибоедова следует, что идея эта уже разрабатывалась ранее.
В докладе В.А. Кошелева (Великий Новгород) «Литературный дебют Грибоедова» была рассмотрена первая публикация драматурга – статья «Письмо из Бреста Литовского к издателю», подписанная полным именем автора. Видимая «нелитературность» этого дебюта обманчива: он реализует в себе алгоритм поведения «гусара» как незаконного, но привлекательного знака русского культурного бытия. Все «Письмо…» построено с учетом этого литературного типа и воплощает идеал бытового «своеволия» и утопическую конструкцию гусарского «жизнестроения». Вероятно, автора не одобрил его начальник генерал А.С. Кологривов, и следующая публикация (статья «О кавалерийских резервах») была написана с целью смягчить то представление, которое сложилось у читателей после знакомства с «Письмом…».
Л.А. Орехова (Симферополь) в докладе «Чатырдаг в крымском путешествии А.С. Грибоедова» отметила, что гора Чатырдаг была известна Грибоедову по описаниям географов ещё до поездки в Крым и, судя по всему, вызывала особый интерес. По указаниям в дневнике Грибоедова автор доклада «прочертила» маршрут драматурга по плато Чатырдага и установила, что Грибоедов побывал там дважды. Первый раз он поднялся по северо-восточному склону 25 июня 1825 года, но из-за плохой погоды не мог увидеть открывающейся с вершины горы панорамы Крымского полуострова; ночь с 25 на 26 июня Грибоедов провел у пастухов на Чатырдаге, однако днём 26 июня из-за густого тумана спустился «до лучшей погоды» по южному склону в Корбек, Алушту. Утром следующего дня (27 июня) Грибоедов повторил подъём на Чатырдаг, успев до ливня увидеть с вершины Эклези-Бурун весь Крым.
На пленарном заседании были заслушаны доклады Фирюзы Мелвилл (Кембридж, Великобритания) «Персидские источники о персидской искупительной миссии 1829 г.», М.В. Строганова (Тверь) «К изучению литературной позиции раннего Грибоедова», Е.О. Ларионовой (Санкт-Петербург) «Крымское путешествие Грибоедова».
Секцию «Грибоедов и Крым» открыло выступление алуштинского краеведа Л.Н. Поповой, представившей свою книгу «Передо мной страна волшебной красоты» (Путешествия по Крыму Мицкевича и Грибоедова), изданной в Алуште в 2004 году.
С.П. Шендрикова (Симферополь) в докладе «"Горе от ума" на крымских подмостках XIX-XXI вв.» рассмотрела местные газетные публикации с сообщениями о постановках комедии в Симферополе (с 1888 г., к этому времени относится первая заметка, по 2010 г.).
А.А. Филиппова (Вязьма) в сообщении "«Охота к перемене мест…» (О создании мультимедийного контента по грибоедовским памятным местам)" познакомила участников с проектом создания виртуальной экспозиции, который осуществляется в музее-заповеднике Грибоедова «Хмелита». При создании контента особое внимание предполагается уделить материалам о грибоедовском микропространстве больших и малых населенных пунктов, земельных владениях родственников драматурга, географии его произведений.
С.А. Шуклина (Симферополь) в докладе «К вопросу о крымских знакомых Грибоедова (Яков де Мезон, Феликс де Серр, Александр Боде) на материале крымских архивов охарактеризовала личности и судьбы французов-эмигрантов, с которыми встречался Грибоедов во время своего путешествия по полуострову в 1825 году.
С.С. Минчик (Симферополь) в докладе «Краеведческий материал в системе актуальных задач современной грибоедовистики» на материале документов из крымских архивов (о покупке крымской деревни Саблы графом А.П. Завадовским, о супругах М. и С. Манто, о семействе помещика А.И. Офрейна, о чиновниках Н.В. Сушкове и В.И. Ярославском), художественно-документальной прозы (воспоминания иностранных путешественников о султане Кадигирее), устных свидетельств (фамильное предание караимского рода Бейм), исследований некоторых регионоведов охарактеризовал научный потенциал краеведческого материала как основы для уточнения, дополнения и переосмысления знаний и представлений о жизнетворчестве Грибоедова.
А.С. Бессараб (Симферополь) в докладе «Имение Саблы в описании А.С. Грибоедова и И.П. Бороздны» предприняла попытку на материале крымских архивных источников и литературных произведений («Поэтических очерков Украины, Одессы и Крыма» И.П. Бороздны, крымских заметок Грибоедова) охарактеризовать культурное пространство имения Саблы. Находки исследователя были озвучены также на экскурсии в Саблы. Во время посещения имения Грибоедовым его хозяином был А.П. Завадовский, но Грибоедов пишет о бывшем хозяине Саблов, А.М. Бороздине. По всей видимости, Грибоедов побывал там именно по его приглашению: после продажи имения Бороздин жил в Саблах, и благодаря ему татарская деревушка превратилась в процветающее имение.
В.Н. Гуркович (Симферополь) в докладе «Образ русского патриота А.С. Грибоедова в профашистской газете «Голос Крыма» (8 февраля 1942 г.)» познакомил участников со статьей о драматурге, помещенной в газете, которая издавалась немецкими захватчиками во время оккупации Крыма. Исследователь отметил характерный нейтрально-позитивный характер публикации об одном из деятелей русской культуры.
Секцию «Современные проблемы изучения биографии и творчества А.С. Грибоедова» открыл доклад Н.А. Тарховой (Москва) «К проблеме изучения биографии Грибоедова». Исследователь отметила, что жизнь драматурга мало документирована и, в значительной части (особенно в первой ее половине), легендарна. Даже появление новых биографических материалов не снимает накопившихся вопросов и противоречий. Разрешение их упирается в проблему возраста. Сосуществующие в биографии писателя и последовательно названные им самим две даты рождения – 1794 (1795) и 1790 годы – знаменуют некую черту, разделяющую две разных жизни. В докладе сделана попытка проанализировать все (очень немногие!) документы о детстве и юности Грибоедова применительно к обеим датам его рождения. В результате, вывод о том, что Грибоедов родился в 1790 году, оказывается предпочтительнее, и проблема «иной» биографии писателя.
Анджела Бринтлингер (Коламбус, США) в докладе «Все из «Горя от ума»: Грибоедов в «Очерках русских нравов» Булгарина» показала, что дружба двух писателей была основана на выгоде: Грибоедов рассчитывал на помощь Булгарина, а последний «взял плату» в виде многочисленных цитат и упоминаний о Грибоедове в своих работах, тем самым не только прочно связывая свое имя с именем автора великой комедии, но и помогая распространению «Горя от ума» в русской культуре.
М.Г. Альтшуллер (Питтсбург, США) в докладе «Грибоедов и традиции «Беседы любителей русского слова» отметил, что в своих важнейших произведениях Грибоедов как «младоархаист» разделяет многие существенные взгляды «Беседы». Это и осмеяние трагедии Озерова «Дмитрий Донской», и неприятие литературных взглядов «Арзамаса», и интерес к фольклору, и горькие сетования на культурную пропасть между народом и дворянами («поврежденный класс полуевропейцев»). Но «беседчики» были утопистами и считали возможным объединение всех слоев русского общества на национальной основе. Грибоедов возможностей таких гармонических отношений между различными стратами русского общества не видел.
Н.Л. Дмитриева (Санкт-Петербург) в докладе «Французские письма и бумаги Грибоедова: К вопросу о французско-русском двуязычии в России первой трети XIX в.» рассмотрела написанные по-французски письма и записи Грибоедова в общем контексте двуязычия и диглоссии, равно бытовавшими в образованном дворянском обществе первой трети XIX в. Пристального внимания заслуживает сделанная по-французски с неожиданно грубыми ошибками надпись на подаренном Грибоедовым жене чернильном приборе. Ошибки, возможно, сделанные намеренно, могут нести в себе скрытый смысл, понятный только посвященным. Атмосфера двуязычия предоставляла возможности игрового действия.
Сообщение О.И. Федотова (Москва) «Из наблюдений над метрическими и ритмическими предпочтениями в лирике Грибоедова» было посвящено грибоедовскому вольному ямбу, функционирующему за пределами гениальной комедии. Он составляет львиную долю всего ямбического и в целом метрического репертуара поэта. Его амплуа у Грибоедова-архаиста унаследовало традиции отечественной поэзии XVIII века, когда он культивировался амбивалентно в жанрах высокого и низкого стиля и только готовился разделиться на две антагонистические струи: демократически-басенную и аристократически-элегическую.
В докладе Д.Б. Терешкиной (Великий Новгород) «Где, укажите нам, отечества отцы»: Отцы и отчество в "Горе от ума"» рассматривался именник комедии «Горе от ума» с точки зрения отражения в нем минейной традиции - соотношения собственных имен и отчеств комедии с житиями тезоименитых героям святых. Конфликт «века нынешнего» и «века минувшего» может быть сведен, в контексте родовых (социальных) отношений, к противопоставлению детей и отцов, которые, кроме отчества, должны быть включены и в семиосферу Отечества, становясь, таким образом, примером для детей, лучшие представители которых хотят видеть в наставниках прежде всего «отцов Отечества». Интертекст Священного Предания, таким образом включенный в понимание комедии, соединяет пучок смыслов и идей «Горя от ума», ранее рассматривавшихся раздельно.
Л.А. Тимофеева (Санкт-Петербург) в докладе «Грибоедовские очки» проследила историю одного музейного экспоната Литературного музея Пушкинского Дома. В 1919 г. туда поступили очки в серебряной оправе, принадлежавшие Грибоедову. О мемориальности этой вещи свидетельствует сопроводительная записка, в которой указано, что ими владел друг А.С. Грибоедова - С.Н. Бегичев. Они могли принадлежать Грибоедову, поскольку похожи на те, что изображены на прижизненных портретах. Их оптические показатели свидетельствуют о том, что владелец был близоруким человеком.
В докладе А.В. Кошелева (Великий Новгород) «К изучению <«Заметок при чтении книг»> Грибоедова» были рассмотрены материалы «Черновой тетради», которые в последнем Полном собрании сочинений Грибоедова выделены в раздел «Отдельные заметки». Традиционное к ним отношение (как к выпискам из книг) не до конца отражает их существо. Анализируемые материалы могли быть отголоском разговоров Грибоедова с О.И. Сенковским, автором статьи «Скандинавские саги» (Библиотека для чтения. 1834. Т. 1); эта статья в некоторых положениях повторяет и развивает тезисы драматурга.
В докладе В.В. Орехова (Симферополь) «"Французик из Бордо" в галерее французских персонажей русской литературы» прослеживается модификация образа «французика» в рамках текстовой эволюции «Горя от ума». Творческая тактика А. С. Грибоедова в работе над этим образом соответствовала широкой тенденции, которая выражалась в стремлении русских литераторов той поры моделировать типичные (или стереотипные) формы русско-французского имагологического диалога. Такие модели, воплотившись в художественном тексте, легко и эффективно внедрялись в читательское сознание и формировали общенациональный поведенческий и мировоззренческий канон.
На секции выступили также следующие исследователи: Вернер Фрикке (Любек, Германия) с сообщением «А.С. Грибоедов и "передвижники"», А.О. Шелемова (Москва): «Поэтическая орнитология «Слова о полку Игореве» и «Серчака и Итляра» А.С. Грибоедова», О.С. Муравьева (Санкт-Петербург): «Кавказские впечатления поэта и чиновника», Юри Сугино (Осака, Япония): «О некоторых аспектах статьи А.С. Пушкина "Александр Радищев"»; С.В. Денисенко (Санкт-Петербург): «"Амплуа" актера Петра Каратыгина в современном грибоедоведении», В.С. Фомичева (Санкт-Петербург): «Еще раз о гибели Грибоедова».
В секции «Грибоедов и язык эпохи» состоялись следующие выступления.
В докладе Е.И. Горошко (Харьков) «Медиа-портрет А.С. Грибоедова в современном Интернете» была определена специфика создания медиа-портрета писателя в соотнесении его с биографическими, историческими и публицистическими данными начала XIX века.
Г.Ю. Богданович (Симферополь) в докладе «Коммуникативная составляющая индивидуально-авторского творчества А.С. Грибоедова» представила систему критериев при описании индивидуально-авторской картины мира, отображенной при помощи семантики различных единиц языка в сознании автора. Важную роль играет художественная семантика лексических средств, что подчеркивает особый характер прочтения действительности.
Л.Е. Бессонова (Симферополь) в докладе «Семантическая оппозиция свои – чужие в картине мира России начала XIX в.» представила материал в виде системы семантических оппозиций, репрезентирующих в лексико-семантическом поле «человек» ценностный аспект противопоставления свой/чужой.
На пленарном заседании участников конференции приветствовали директор Алуштинского филиала «Центрального музея Тавриды» В.Г. Рудницкая (в здании музея проходили ученые заседания), ректор Таврического национального университета им В.И. Вернадского Н.В. Багров, директор Государственного архива в Автономной республике Крым О.В. Лобов, Алуштинский городской голова С.В. Колот, директор Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН В.Е. Багно, а также Генеральный консул РФ в Симферополе В.В. Андреев, руководитель фонда «Ad Infinitum» Герберт Лемке (Стокгольм, Швеция).
Научная часть конференции открылась докладом С.А. Фомичева (Санкт-Петербург) «Феномен А.С. Грибоедова и современность». Внимание было уделено двум аспектам проблемы. Грибоедов был прежде всего автором «Горя от ума» – произведения, открывшего эпоху Золотого века русской литературы. Вместе с тем, традиционно сама судьба Грибоедова осмыслялась впоследствии под знаком его же формулы: горе от ума. Судьба эта была уникальна уже тем, что – в отличие от всех остальных классиков, которые подвергались гонениям, – после признанного литературного успеха писатель снискал известность уже в качестве государственного деятеля. «Горе от ума» может показаться безнадежно устаревшей по своей публицистической тематике, но как драма русского праведника, в чем-то трагически нелепая, она всегда остается актуальной. Многие годы Грибоедов провел на Востоке; как дипломат он понимал долговременные интересы России в восточной политике неизмеримо глубже, нежели министерство Нессельроде. Обретенная ныне государственность и Азербайджана, и Армении предопределена Туркманчайским миром.
А.Г. Герцен (Симферополь) в докладе «А.С. Грибоедов и крымские древности» отметил высокую точность записей в крымском дневнике драматурга, причем маршруты его экскурсий по Крыму затрагивают наиболее интересные с точки зрения истории места полуострова. Все это делает дневник ценным источником для изучения архитектурно-археологических объектов. В этой связи несомненный интерес имеет первая по времени зарисовка Грибоедова тыльного фасада цитадели Мангупа. На ней отображена пристройка у дворцового здания, служившая тюрьмой, упоминания о которой содержат источники XVI – XVII вв. Кроме того, рисунок позволяет установить наличие бруствера с ружейными бойницами, надстроенного на северо-западной куртине цитадели (не сохранившегося до наших дней). Фиксация автором фразы, услышанной им от местного раввина при посещении Чуфут-Кале, позволяет решить давний историографический спор об истоках версии о хазарах как создателях «пещерных городов». Обычно автором этой версии называют А.С. Фирковича, но из свидетельства А.С. Грибоедова следует, что идея эта уже разрабатывалась ранее.
В докладе В.А. Кошелева (Великий Новгород) «Литературный дебют Грибоедова» была рассмотрена первая публикация драматурга – статья «Письмо из Бреста Литовского к издателю», подписанная полным именем автора. Видимая «нелитературность» этого дебюта обманчива: он реализует в себе алгоритм поведения «гусара» как незаконного, но привлекательного знака русского культурного бытия. Все «Письмо…» построено с учетом этого литературного типа и воплощает идеал бытового «своеволия» и утопическую конструкцию гусарского «жизнестроения». Вероятно, автора не одобрил его начальник генерал А.С. Кологривов, и следующая публикация (статья «О кавалерийских резервах») была написана с целью смягчить то представление, которое сложилось у читателей после знакомства с «Письмом…».
Л.А. Орехова (Симферополь) в докладе «Чатырдаг в крымском путешествии А.С. Грибоедова» отметила, что гора Чатырдаг была известна Грибоедову по описаниям географов ещё до поездки в Крым и, судя по всему, вызывала особый интерес. По указаниям в дневнике Грибоедова автор доклада «прочертила» маршрут драматурга по плато Чатырдага и установила, что Грибоедов побывал там дважды. Первый раз он поднялся по северо-восточному склону 25 июня 1825 года, но из-за плохой погоды не мог увидеть открывающейся с вершины горы панорамы Крымского полуострова; ночь с 25 на 26 июня Грибоедов провел у пастухов на Чатырдаге, однако днём 26 июня из-за густого тумана спустился «до лучшей погоды» по южному склону в Корбек, Алушту. Утром следующего дня (27 июня) Грибоедов повторил подъём на Чатырдаг, успев до ливня увидеть с вершины Эклези-Бурун весь Крым.
На пленарном заседании были заслушаны доклады Фирюзы Мелвилл (Кембридж, Великобритания) «Персидские источники о персидской искупительной миссии 1829 г.», М.В. Строганова (Тверь) «К изучению литературной позиции раннего Грибоедова», Е.О. Ларионовой (Санкт-Петербург) «Крымское путешествие Грибоедова».
Секцию «Грибоедов и Крым» открыло выступление алуштинского краеведа Л.Н. Поповой, представившей свою книгу «Передо мной страна волшебной красоты» (Путешествия по Крыму Мицкевича и Грибоедова), изданной в Алуште в 2004 году.
С.П. Шендрикова (Симферополь) в докладе «"Горе от ума" на крымских подмостках XIX-XXI вв.» рассмотрела местные газетные публикации с сообщениями о постановках комедии в Симферополе (с 1888 г., к этому времени относится первая заметка, по 2010 г.).
А.А. Филиппова (Вязьма) в сообщении "«Охота к перемене мест…» (О создании мультимедийного контента по грибоедовским памятным местам)" познакомила участников с проектом создания виртуальной экспозиции, который осуществляется в музее-заповеднике Грибоедова «Хмелита». При создании контента особое внимание предполагается уделить материалам о грибоедовском микропространстве больших и малых населенных пунктов, земельных владениях родственников драматурга, географии его произведений.
С.А. Шуклина (Симферополь) в докладе «К вопросу о крымских знакомых Грибоедова (Яков де Мезон, Феликс де Серр, Александр Боде) на материале крымских архивов охарактеризовала личности и судьбы французов-эмигрантов, с которыми встречался Грибоедов во время своего путешествия по полуострову в 1825 году.
С.С. Минчик (Симферополь) в докладе «Краеведческий материал в системе актуальных задач современной грибоедовистики» на материале документов из крымских архивов (о покупке крымской деревни Саблы графом А.П. Завадовским, о супругах М. и С. Манто, о семействе помещика А.И. Офрейна, о чиновниках Н.В. Сушкове и В.И. Ярославском), художественно-документальной прозы (воспоминания иностранных путешественников о султане Кадигирее), устных свидетельств (фамильное предание караимского рода Бейм), исследований некоторых регионоведов охарактеризовал научный потенциал краеведческого материала как основы для уточнения, дополнения и переосмысления знаний и представлений о жизнетворчестве Грибоедова.
А.С. Бессараб (Симферополь) в докладе «Имение Саблы в описании А.С. Грибоедова и И.П. Бороздны» предприняла попытку на материале крымских архивных источников и литературных произведений («Поэтических очерков Украины, Одессы и Крыма» И.П. Бороздны, крымских заметок Грибоедова) охарактеризовать культурное пространство имения Саблы. Находки исследователя были озвучены также на экскурсии в Саблы. Во время посещения имения Грибоедовым его хозяином был А.П. Завадовский, но Грибоедов пишет о бывшем хозяине Саблов, А.М. Бороздине. По всей видимости, Грибоедов побывал там именно по его приглашению: после продажи имения Бороздин жил в Саблах, и благодаря ему татарская деревушка превратилась в процветающее имение.
В.Н. Гуркович (Симферополь) в докладе «Образ русского патриота А.С. Грибоедова в профашистской газете «Голос Крыма» (8 февраля 1942 г.)» познакомил участников со статьей о драматурге, помещенной в газете, которая издавалась немецкими захватчиками во время оккупации Крыма. Исследователь отметил характерный нейтрально-позитивный характер публикации об одном из деятелей русской культуры.
Секцию «Современные проблемы изучения биографии и творчества А.С. Грибоедова» открыл доклад Н.А. Тарховой (Москва) «К проблеме изучения биографии Грибоедова». Исследователь отметила, что жизнь драматурга мало документирована и, в значительной части (особенно в первой ее половине), легендарна. Даже появление новых биографических материалов не снимает накопившихся вопросов и противоречий. Разрешение их упирается в проблему возраста. Сосуществующие в биографии писателя и последовательно названные им самим две даты рождения – 1794 (1795) и 1790 годы – знаменуют некую черту, разделяющую две разных жизни. В докладе сделана попытка проанализировать все (очень немногие!) документы о детстве и юности Грибоедова применительно к обеим датам его рождения. В результате, вывод о том, что Грибоедов родился в 1790 году, оказывается предпочтительнее, и проблема «иной» биографии писателя.
Анджела Бринтлингер (Коламбус, США) в докладе «Все из «Горя от ума»: Грибоедов в «Очерках русских нравов» Булгарина» показала, что дружба двух писателей была основана на выгоде: Грибоедов рассчитывал на помощь Булгарина, а последний «взял плату» в виде многочисленных цитат и упоминаний о Грибоедове в своих работах, тем самым не только прочно связывая свое имя с именем автора великой комедии, но и помогая распространению «Горя от ума» в русской культуре.
М.Г. Альтшуллер (Питтсбург, США) в докладе «Грибоедов и традиции «Беседы любителей русского слова» отметил, что в своих важнейших произведениях Грибоедов как «младоархаист» разделяет многие существенные взгляды «Беседы». Это и осмеяние трагедии Озерова «Дмитрий Донской», и неприятие литературных взглядов «Арзамаса», и интерес к фольклору, и горькие сетования на культурную пропасть между народом и дворянами («поврежденный класс полуевропейцев»). Но «беседчики» были утопистами и считали возможным объединение всех слоев русского общества на национальной основе. Грибоедов возможностей таких гармонических отношений между различными стратами русского общества не видел.
Н.Л. Дмитриева (Санкт-Петербург) в докладе «Французские письма и бумаги Грибоедова: К вопросу о французско-русском двуязычии в России первой трети XIX в.» рассмотрела написанные по-французски письма и записи Грибоедова в общем контексте двуязычия и диглоссии, равно бытовавшими в образованном дворянском обществе первой трети XIX в. Пристального внимания заслуживает сделанная по-французски с неожиданно грубыми ошибками надпись на подаренном Грибоедовым жене чернильном приборе. Ошибки, возможно, сделанные намеренно, могут нести в себе скрытый смысл, понятный только посвященным. Атмосфера двуязычия предоставляла возможности игрового действия.
Сообщение О.И. Федотова (Москва) «Из наблюдений над метрическими и ритмическими предпочтениями в лирике Грибоедова» было посвящено грибоедовскому вольному ямбу, функционирующему за пределами гениальной комедии. Он составляет львиную долю всего ямбического и в целом метрического репертуара поэта. Его амплуа у Грибоедова-архаиста унаследовало традиции отечественной поэзии XVIII века, когда он культивировался амбивалентно в жанрах высокого и низкого стиля и только готовился разделиться на две антагонистические струи: демократически-басенную и аристократически-элегическую.
В докладе Д.Б. Терешкиной (Великий Новгород) «Где, укажите нам, отечества отцы»: Отцы и отчество в "Горе от ума"» рассматривался именник комедии «Горе от ума» с точки зрения отражения в нем минейной традиции - соотношения собственных имен и отчеств комедии с житиями тезоименитых героям святых. Конфликт «века нынешнего» и «века минувшего» может быть сведен, в контексте родовых (социальных) отношений, к противопоставлению детей и отцов, которые, кроме отчества, должны быть включены и в семиосферу Отечества, становясь, таким образом, примером для детей, лучшие представители которых хотят видеть в наставниках прежде всего «отцов Отечества». Интертекст Священного Предания, таким образом включенный в понимание комедии, соединяет пучок смыслов и идей «Горя от ума», ранее рассматривавшихся раздельно.
Л.А. Тимофеева (Санкт-Петербург) в докладе «Грибоедовские очки» проследила историю одного музейного экспоната Литературного музея Пушкинского Дома. В 1919 г. туда поступили очки в серебряной оправе, принадлежавшие Грибоедову. О мемориальности этой вещи свидетельствует сопроводительная записка, в которой указано, что ими владел друг А.С. Грибоедова - С.Н. Бегичев. Они могли принадлежать Грибоедову, поскольку похожи на те, что изображены на прижизненных портретах. Их оптические показатели свидетельствуют о том, что владелец был близоруким человеком.
В докладе А.В. Кошелева (Великий Новгород) «К изучению <«Заметок при чтении книг»> Грибоедова» были рассмотрены материалы «Черновой тетради», которые в последнем Полном собрании сочинений Грибоедова выделены в раздел «Отдельные заметки». Традиционное к ним отношение (как к выпискам из книг) не до конца отражает их существо. Анализируемые материалы могли быть отголоском разговоров Грибоедова с О.И. Сенковским, автором статьи «Скандинавские саги» (Библиотека для чтения. 1834. Т. 1); эта статья в некоторых положениях повторяет и развивает тезисы драматурга.
В докладе В.В. Орехова (Симферополь) «"Французик из Бордо" в галерее французских персонажей русской литературы» прослеживается модификация образа «французика» в рамках текстовой эволюции «Горя от ума». Творческая тактика А. С. Грибоедова в работе над этим образом соответствовала широкой тенденции, которая выражалась в стремлении русских литераторов той поры моделировать типичные (или стереотипные) формы русско-французского имагологического диалога. Такие модели, воплотившись в художественном тексте, легко и эффективно внедрялись в читательское сознание и формировали общенациональный поведенческий и мировоззренческий канон.
На секции выступили также следующие исследователи: Вернер Фрикке (Любек, Германия) с сообщением «А.С. Грибоедов и "передвижники"», А.О. Шелемова (Москва): «Поэтическая орнитология «Слова о полку Игореве» и «Серчака и Итляра» А.С. Грибоедова», О.С. Муравьева (Санкт-Петербург): «Кавказские впечатления поэта и чиновника», Юри Сугино (Осака, Япония): «О некоторых аспектах статьи А.С. Пушкина "Александр Радищев"»; С.В. Денисенко (Санкт-Петербург): «"Амплуа" актера Петра Каратыгина в современном грибоедоведении», В.С. Фомичева (Санкт-Петербург): «Еще раз о гибели Грибоедова».
В секции «Грибоедов и язык эпохи» состоялись следующие выступления.
В докладе Е.И. Горошко (Харьков) «Медиа-портрет А.С. Грибоедова в современном Интернете» была определена специфика создания медиа-портрета писателя в соотнесении его с биографическими, историческими и публицистическими данными начала XIX века.
Г.Ю. Богданович (Симферополь) в докладе «Коммуникативная составляющая индивидуально-авторского творчества А.С. Грибоедова» представила систему критериев при описании индивидуально-авторской картины мира, отображенной при помощи семантики различных единиц языка в сознании автора. Важную роль играет художественная семантика лексических средств, что подчеркивает особый характер прочтения действительности.
Л.Е. Бессонова (Симферополь) в докладе «Семантическая оппозиция свои – чужие в картине мира России начала XIX в.» представила материал в виде системы семантических оппозиций, репрезентирующих в лексико-семантическом поле «человек» ценностный аспект противопоставления свой/чужой.
Н.А. Сегал (Симферополь) в докладе «Константа дорога в контексте русской культуры первой половины XIX века» определила национальную специфику ключевой единицы дорога как культурной доминанты, установила ее синтагматические и парадигматические связи в языке и тексте.
Л.В. Валеева (Симферополь) в докладе «Мифологический аспект языковой картины мира А.С. Грибоедова» рассмотрела мифемы, характеризующие языковую картину мира Грибоедова в ономастическом и лингвокультурологическом направлениях. Описаны синтагматические ряды мифем, восходящих к актуальным для современников драматурга прецедентным именам.
Е.С. Звягина (Симферополь) в докладе «Языковые схемы общественно-политической лексики в "Горе от ума"» описала особенности использования общественно-политической лексики в языке художественной литературы первой пол. XIX в. и механизмы ее формирования в текстовых интерпретациях.
На секции выступил А.В. Петров (Симферополь) с сообщением «Семантическое поле «Отечество» в лексикографической системе XIX в.».
В секции «Рецепция Грибоедова в мировой культуре» были прослушаны следующие выступления.
Е.Н. Дрыжакова (Питтсбург, США) в докладе «А.И. Герцен и грибоедовский пейзаж на загородной дороге» был рассмотрен фельетон Герцена «Новгород Великий и Владимир на Клязьме» (1842). Описывая бесплодную новгородскую природу, которая «с величайшим усилием, как сказал Грибоедов, производит одни веники», Герцен упомянул имя драматурга, обратив внимание на опубликованные в «Северной пчеле» (1842. № 178) «Письма Ф.Б<улгарина> из Лифляндии к А.Н. Гр-чу» (в ней впервые появляется, со ссылкой на Грибоедова, этот образ), причем усилил безрадостную картину новгородской действительности.
В докладе Л.Г. Фризмана (Харьков) «Два прочтения «Горя от ума»: Воспоминания зрителя» предпринята попытка анализа двух постановок комедии. Первая из них – спектакль, поставленный в 1963 г. Г. Товстоноговым в БДТ (тогда им. Горького), вторая – осуществленная 20 лет спустя О. Ефремовым в МХАТе. Каждая из них стала ответом на запросы своего времени. Трактовка Товстоногова отразила чаяния поколения «шестидесятников». Ее «изюминкой» стал образ Чацкого в исполнении С. Юрского. В МХАТовском осмыслении «Горя от ума» комедия была деполитизирована и дегероизирована: зритель увидел пьесу о превратностях семейной жизни.
Доклад Н.П. Лебеденко (Измаил) «Грибоедов в восприятии Блока» был посвящен блоковской рецепции личности русского драматурга и его комедии «Горе от ума». В отличие от большинства представителей русского символизма (Д. Мережковского, В. Брюсова, Ф. Сологуба и др.), относившихся к творческому наследию драматурга как к явлению историко-литературному, Блок ценил Грибоедова как основателя «истинного просвещения» в русской культуре. Особый интерес представляют размышления Блока-драматурга о роли комедии «Горе от ума» в истории развития русской и мировой драматургии.
А.А. Бачинская (Симферополь) в докладе «Грибоедов в восприятии В. Г. Короленко: к вопросу о литературной личности» основное внимание уделила статье Короленко «Дополнение к некрологу гр. Сальяса», в которой он пишет о политической неблагонадежности русских авторов и последующем «административном воздействии» на них.
Т.А. Савоськина (Измаил) в докладе «Горе от ума в контексте гинекратического мифа эпохи русского Просвещения» проследила функционирование и трансформацию мифа об исключительной власти женщины в России в комедии Грибоедова. Сопоставляя отражение образа и эпохи Екатерины ІІ в комедии «Горе от ума» и в культурном пространстве «галантного века», докладчица пришла к выводу о том, что Грибоедов разрушает панегирическую традицию гинекратического мифа, сложившуюся в эпоху русского Просвещения. Феминность осознается Грибоедовым как духовная и политическая проблема эпохи безвременья Александра І.
Отдельная секция конференции была посвящена обсуждению проблем политологии сосуществования христианского и мусульманского миров. Эти вопросы, в высшей степени актуальные в современном мире, занимали и Грибоедова. На секции состоялись следующие выступления.
И.А. Спивак (Симферополь) в докладе «Христиане Аравии в изображении Ибн Хишама» отметил, что в тексте «Жизнеописания посланника Аллаха» христиане изображены в более выгодном свете, чем иудеи и язычники. Это обусловлено отношением христиан Аравии к зарождающемуся исламу и пророческой миссии Мухаммада.
В докладе С.В. Юрченко (Симферополь) «Что препятствует столкновению цивилизаций?» рассматривались факторы, которые, в условиях возрастания цивилизационной идентичности, препятствуют реализации сценария в духе концепции «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона.
П.И. Пашковский (Симферополь) в докладе «К вопросу о внешнеполитических интересах Исламской Республики Ирана на постсоветском пространстве» отметил стремление Ирана достигнуть максимально выгодных геостратегических позиций в регионе Южного Кавказа и Центральной Азии.
Доклад Н.А. Марецкой (Симферополь) «Религиозная составляющая в имиджировании Барака Обамы на выборах 2008 г.» был посвящен предвыборному скандалу в США, когда в печати была обнародована фотография кандидата Барака Обамы в одеянии, которое напоминало мусульманский наряд.
На секции состоялись также выступления Л.Г. Збрицкой (Симферополь) в докладе «Параметры измерения культурно-информационного взаимодействия», В.А. Минина (Симферополь) «Армяно-григорианская церковь в современном иранском обществе».
Опубликовано:
Русская литература. Спб., 2013. № 1. С. 249–253.
А. В. Кошелев.
Опубликовано:
Русская литература. Спб., 2013. № 1. С. 249–253.
Комментариев нет:
Отправить комментарий