В этот день, 12 ноября 1817 года на Волковом поле в Санкт-Петербурге состоялся поединок А. П. Завадовского и В. В. Шереметева – событие, получившее широкую известность как «дуэль четверых» («дуэль четырех», «четверная дуэль» и т. п.).
 |
| А. С. Грибоедов на "дуэли четверых" (кадр из фильма "Давид и Голиаф") |
Одним из участников данного эпизода был Грибоедов, выступивший секундантом графа Завадовского. С последним юный драматург состоял в приятельских отношениях – находясь в столице, оба регулярно общались друг с другом и даже жили в одной квартире.
Постояльцем Завадовского Грибоедов был и в 1825 году: пребывая на Юге, автор «Горя от ума» останавливался в деревне Саблы, которую граф приобрёл у бывшего губернатора Тавриды А. М. Бороздина. Название этого места не раз упоминается в дорожных заметках Грибоедова, в том числе и в последней, за 12 июля 1825 года, на которой писательский дневник по сути и обрывается: «Приезжаю в Саблы, ночую там и остаюсь утро». А вот что сообщал драматург в начале письма за 9 сентября 1825 года, извиняясь перед С. Н. Бегичевым за свое двухмесячное молчание: «Я тотчас не писал к тебе по важной причине, ты хотел знать, что я с собою намерен делать, а я сам еще не знал, чуть было не попал в Одессу, потом подумал поселиться надолго в Соблах, неподалеку отсюдова».
Состоялась ли крымская встреча Грибоедова и Завадовского? По некоторым сведениям, почти сразу же после «четверной дуэли» последний «выехал за границу и жил в Лондоне», но как долго его не было в России, пока не совсем ясно. Известно только, что после смерти матери граф «переехал на постоянное жительство в Таганрог, где в 1850-х годах умер совершенно одиноким».
Современники вспоминали о том, что инцидент с Шереметевым сильно повлиял и на Грибоедова: подобно Завадовскому, он тоже решил покинуть свет и уединиться вдали от столиц. «Следствие пылких страстей и могучих обстоятельств…», – так называл А. С. Пушкин события, вынудившие драматурга навсегда изменить свою жизнь. Неудивительно, что визит в Саблы напомнил Грибоедову о причастности к «дуэли четверых», спровоцировав острый приступ ипохондрии и писательские мысли о самоубийстве.
Завадовский, судя по всему, мог отсутствовать в Крыму даже тогда, когда Саблы приобретались им у Бороздина. Во всяком случае, архивы подтверждают, что денежной стороной этого предприятия занимался не сам покупатель, а некто Иосиф Венецианович Кобервейн, выполнявший работу «уполномоченного по доверенности». В частности, в 1823 году именно этот комиссионер должен был предоставить в Таврическую палату гражданского суда направляемые «в казну за совершение купчей крепости на имение Саблы купленное графом Завадовским у генерал-лейтенанта Бороздина пошлинные деньги». А спустя два года похожими делами ведал уже главноуправляющий Саблинской экономией «капитан Карло Бойде». Причем делал это как зимой, когда требовалось вернуть «одесскому 1-й гильдии купцу Ивану Рубо 10 000 руб. денег», некогда занятых им графу Завадовскому, так и летом 1825 года, разбираясь с принадлежащими «отставному майору Розе 16 000 руб.».
Как бы привлекательно не выглядела идея о крымском свидании участников «двойного поединка», надлежит признать, что летом 1825 года, то есть тогда, когда на Юге все еще находился Грибоедов, Завадовского тут вовсе могло и не быть. Как видно, имением Саблы он руководил посредством доверенных лиц и, видимо, делал это на расстоянии. Что же касается обитателей этой деревни, которые могли встретиться с автором «Горя от ума», то с куда большей вероятностью к их числу можно отнести управляющего Карло Бойде (в официальной документации его также называли Карлом Карловичем Бойдом), нежели самого Завадовского.
Крайне любопытным кажется еще один архивный документ. Известно, что 24 февраля, 10 марта и 3 июня 1825 года Симферопольского градская полиция направляла в канцелярию нижнего земского суда рапорт, касающийся «жительствующего в экономии г. Графа Завадовского в Саблах отставного поручика Попеля». Суть данного материала сводилась к рассмотрению дела «о купленных оным Попелем пары пистолетов кои оказались принадлежащими Султану Крым Гирею и им от Попеля отобраны потому, что у него Крым Гирея из дому уварованы». Пока не ясно, имеет ли данное обстоятельство какое-либо отношение к «четверному поединку». Но тот факт, что накануне грибоедовского визита в Саблы деревня графа Завадовского становится местом, где разворачивается настоящая интрига, связанная с дуэльным (?) комплектом огнестрельного оружия, не может не привлекать внимания.
Литература:
Минчик С. С. Грибоедов и Крым. Симферополь, 2011. С. 95, 97.
Постояльцем Завадовского Грибоедов был и в 1825 году: пребывая на Юге, автор «Горя от ума» останавливался в деревне Саблы, которую граф приобрёл у бывшего губернатора Тавриды А. М. Бороздина. Название этого места не раз упоминается в дорожных заметках Грибоедова, в том числе и в последней, за 12 июля 1825 года, на которой писательский дневник по сути и обрывается: «Приезжаю в Саблы, ночую там и остаюсь утро». А вот что сообщал драматург в начале письма за 9 сентября 1825 года, извиняясь перед С. Н. Бегичевым за свое двухмесячное молчание: «Я тотчас не писал к тебе по важной причине, ты хотел знать, что я с собою намерен делать, а я сам еще не знал, чуть было не попал в Одессу, потом подумал поселиться надолго в Соблах, неподалеку отсюдова».
Состоялась ли крымская встреча Грибоедова и Завадовского? По некоторым сведениям, почти сразу же после «четверной дуэли» последний «выехал за границу и жил в Лондоне», но как долго его не было в России, пока не совсем ясно. Известно только, что после смерти матери граф «переехал на постоянное жительство в Таганрог, где в 1850-х годах умер совершенно одиноким».
Современники вспоминали о том, что инцидент с Шереметевым сильно повлиял и на Грибоедова: подобно Завадовскому, он тоже решил покинуть свет и уединиться вдали от столиц. «Следствие пылких страстей и могучих обстоятельств…», – так называл А. С. Пушкин события, вынудившие драматурга навсегда изменить свою жизнь. Неудивительно, что визит в Саблы напомнил Грибоедову о причастности к «дуэли четверых», спровоцировав острый приступ ипохондрии и писательские мысли о самоубийстве.
Завадовский, судя по всему, мог отсутствовать в Крыму даже тогда, когда Саблы приобретались им у Бороздина. Во всяком случае, архивы подтверждают, что денежной стороной этого предприятия занимался не сам покупатель, а некто Иосиф Венецианович Кобервейн, выполнявший работу «уполномоченного по доверенности». В частности, в 1823 году именно этот комиссионер должен был предоставить в Таврическую палату гражданского суда направляемые «в казну за совершение купчей крепости на имение Саблы купленное графом Завадовским у генерал-лейтенанта Бороздина пошлинные деньги». А спустя два года похожими делами ведал уже главноуправляющий Саблинской экономией «капитан Карло Бойде». Причем делал это как зимой, когда требовалось вернуть «одесскому 1-й гильдии купцу Ивану Рубо 10 000 руб. денег», некогда занятых им графу Завадовскому, так и летом 1825 года, разбираясь с принадлежащими «отставному майору Розе 16 000 руб.».
Как бы привлекательно не выглядела идея о крымском свидании участников «двойного поединка», надлежит признать, что летом 1825 года, то есть тогда, когда на Юге все еще находился Грибоедов, Завадовского тут вовсе могло и не быть. Как видно, имением Саблы он руководил посредством доверенных лиц и, видимо, делал это на расстоянии. Что же касается обитателей этой деревни, которые могли встретиться с автором «Горя от ума», то с куда большей вероятностью к их числу можно отнести управляющего Карло Бойде (в официальной документации его также называли Карлом Карловичем Бойдом), нежели самого Завадовского.
Крайне любопытным кажется еще один архивный документ. Известно, что 24 февраля, 10 марта и 3 июня 1825 года Симферопольского градская полиция направляла в канцелярию нижнего земского суда рапорт, касающийся «жительствующего в экономии г. Графа Завадовского в Саблах отставного поручика Попеля». Суть данного материала сводилась к рассмотрению дела «о купленных оным Попелем пары пистолетов кои оказались принадлежащими Султану Крым Гирею и им от Попеля отобраны потому, что у него Крым Гирея из дому уварованы». Пока не ясно, имеет ли данное обстоятельство какое-либо отношение к «четверному поединку». Но тот факт, что накануне грибоедовского визита в Саблы деревня графа Завадовского становится местом, где разворачивается настоящая интрига, связанная с дуэльным (?) комплектом огнестрельного оружия, не может не привлекать внимания.
Литература:
Минчик С. С. Грибоедов и Крым. Симферополь, 2011. С. 95, 97.
Как бы привлекательно не выглядела идея...
ОтветитьУдалитьПравильно: ни выглядела